| Цитата | | - Когда я делал(а) одно и то же снова и снова, ожидая тем не менее иного результата? |
Я думала, что ответ будет касаться моего контроля. Ан нет. Вопрос относится ко 2-му шагу, и это связано для меня с признанием, что единственная сила, которая может вернуть мне здравомыслие - это Бог. Значит, если копать глубже, то каждый период моей жизни нес в себе определенный урок. В моей жизни постоянно возникали одни и те же ситуации, и решала я их одним способом - я убегала, т.е носила маску беглеца, чтобы не чувствовать себя отвергнутой. Я всю жизнь чувствовала себя отвергнутой, и, чтобы не было больно от этого, убегала.
Травма возникла еще до моего рождения. Я разговаривала с мамой, оказалось, что она вышла за муж под жестким давлением моего отца. Он разбил ее с любимым человеком. Мама долго не хотела детей, и когда я «получилась», не хотела меня. Я еще в утробе была результатом насилия. Я родилась полузадушенная, «в рубашке», мелкая и страшная. К тому времени отношения родителей полностью разладились. Мама сбрасывала меня к бабушке с грудного возраста. До пяти лет я не помню ее. Я благоразумно сидела в углу, обложившись рисунками и книгами. Я старалась быть тихой и незаметной, тогда я начала убегать. Убегала вплоть до суицида (я писала об этом). Я постоянно уходила в воображаемый сад, залезала в старый трельяж и часами там грезила. Вспоминаю, как однажды мама вошла в комнату и начала перебирать вещи, напевая, и вдруг в углу зашевелилась я. Она подпрыгнула от испуга, она думала, что комната пуста.
В то же время я очень хотела быть замеченной и создавала ситуации, чтобы подтвердить свое право на существование. Помню, как на НГ приглашенный Дед Мороз так и ушел без стиха, потому что я спряталась за штору в дальней комнате и с тревогой ждала, когда толпа взволнованных взрослых найдет меня там и обрадуется, что я все-таки есть.
Я была «скеляброй», «гадким утенком», потому что практически ничего не ела и была худой как щепка. Смотрю на свои детские фото - в глазах страх, загнанность, спина ссутулена, как у старушки, плечи сведены вперед, длинные худые ручки, я всем телом старалась «убежать из жизни».
Поскольку я была меньше сверстников и производила впечатление хрупкого и беззащитного существа, мама, когда появлялась, излишне опекала меня. Я помню, как несмело возмущалась, когда под меховую шапку мне напяливали безобразную лыжную шапочку с синими полосками, кутали как капусту. Я рвалась в д/сад, а меня не пускали, потому что я была «насквозь больная». Потом я привыкла и смирилась с этим (я упустила момент, когда и моему старшему сыну мама внушила, что он «насквозь больной», до сих пор переубеждаю его). Я сама настолько поверила в это, что оставалась «мелкой» до 16-ти, пока не ушла от мамы в общагу. По этой причине «быть любимой» для меня означало что-то удушливое. Более того, только в 31 я смогла проработать на НЛП свою фобию - я не могла обниматься и целоваться, не выставив перед собой сжатые в кулаки руки. Меня охватывал дикий страх, я чувствовала, что меня душат в объятиях, я умирала от поцелуев, мне не хватало воздуха, а потом я долго отдыхивалась, как рыба, выброшенная на берег. Вспоминая любивших меня мужчин, первое, что я вижу - окутывающий меня кокон заботы, в котором я начинаю задыхаться. Уже через несколько месяцев любых отношений я начинала убегать от них.
Сколько себя помню - я ненавидела «вещизм». Я до сих пор имею в личном распоряжении самое малое количество вещей - уместятся в сумку - чтобы половчее сбежать. Меня душат ковры, вещи, баночки-скляночки, которые «пригодятся в хозяйстве». Я уже писала, что практически не хожу по магазинам. Деньги для меня никогда не становились ценностью, хотя я понимала, что они нужны для жизни. Я внушаю себе сейчас, что это важная составляющая моего «Я». Помню момент, когда решила впервые купить себе самостоятельно платье на 30-летие. Я взяла с собой девочку-подчиненную, потому что сама не разбиралась в моде. И вот среди вороха платьев, слыша, как лифчик называют каким-то непонятным словом, а еще, оказывается, их много всяких, и для каждого выреза платья свой - и я понимаю, какая я непроходимая древность… - я просто села среди всех этих кружовчиков и юбочек с подъюбниками и разревелась. Девочка перепугалась. А я мгновенно справилась с собой и чисто по-мужицки рассудила: ша, берем вот это…
Отстраненность меня, как беглеца, от материальных вещей стала причиной многих затруднений в моей сексуальной жизни. До прихода в Ал-Анон моя сексуальность действительно постоянно противоречила духовности. Были даже моменты, когда я полностью отказывалась от отношений ради религии и развития духовности. В молодости я «с головой» ушла в церковь, пела в хоре и отказала своему будущему мужу в его «поползновениях». До недавнего времени свою потребность в сексе я считала грязной и бездуховной. Сейчас я понимаю, что в ситуации с не желающим меня мужем я отчасти была виновата и сама. Отрицая мои «греховные» потребности, я создала и всячески поддерживала в его сознании образ «хрустальной вазы», заботливой и верной «сестры милосердия». Вазами любуются, а с сестрами, как известно, не спят. Я часто сама создавала ситуации, в которых оказывалась отвергнутой в сексуальном плане — либо сама себе отказывала в сексуальной жизни.
Почему выработалась моя стратегия «убегания»? Эта травма переживалась мной с мамой, именно она дала толчок проживанию мной этого болезненного опыта. Понятно, почему до недавнего времени я ненавидела ее.
Я не верила и до сих пор только краем сознания верю в свою ценность, я сама себя не ставила ни во что. Сейчас я часто слышу: твоей энергии я искренне завидую. Каждый раз я ИСКРЕННЕ УДИВЛЯЮСЬ: это про меня??? И, не веря, я использую все средства, чтобы стать совершенной и обрести ценность как в собственных глазах, так и в глазах окружающих. Слова «никто» или «ничто» — излюбленные в моем словаре, причем с одинаковым успехом я применяю их и к себе, и к другим: «Ну конечно, я же никто…», «Да кто ты такой? Да никто!», «Я ничтожество», «Что бы я ни делала, это ничего не дает, все равно каждый раз приходится начинать сначала», «Я ничего, ничего… делай так, как ты хочешь».
Только недавно с помощью друга я смогла проработать ситуацию, когда я сижу напротив мужа за столом, и он «бьет»» меня своими разумными и логичными аргументами, а я чувствую себя полным ничтожеством и не могу вымолвить ни слова. Куда девается мудрость и ум… Это состояние бессловесной раздавленности я называла «как кролик на удава». Единственное, о чем мог думать мой панически мечущийся разум - как бы сбежать… Именно тогда я и рисовала себе самые страшные суицидальные картины.
С мамой было то же самое. Мамина фраза «Ты мое наказание на всю жизнь!» была интерпретировано мной как «Лучше бы ты исчезла из моей жизни». С 16-ти я полностью отстранилась от мамы, в общаге я договаривалась с комендантом и не приезжала даже на лето. Я болезненно воспринимала свою отверженность, и больнее всего было то, что мама поощряла мое «убегание». Сейчас я понимаю, что она в жизни прорабатывала ту же травму. Поэтому и не останавливала меня, когда отчим выгнал, когда ушла в общагу, а потом - убегала «замуж». Она поощряла мои уходы, потому что это средство ей было хорошо знакомо, хотя вряд ли она его осознавала.
Я на уровне подсознания, каких-то неясных сигналов понимала и раньше, что моя проблема - «убегание». Поэтому всегда стремилась, если уж можно, и я выбрала подходящую минутку - высказаться по полной! И часто случалось, что другие видели в этих неожиданных всплесках красноречия гордыню. До сих пор помню свой шок, когда на выпускном в школе мальчик сказал мне: «Когда ты начинаешь говорить, ты такая высокомерная!»
До недавнего времени я ненавидела прикосновения, особенно к лицу и волосам. Я раздираю лицо, часто в кровь. Кожа — контактный орган, ее вид может привлекать или отталкивать другого человека. Это мой бессознательный способ оградить себя от прикосновений.
В мыслях и идеях я постоянно разбросана. В трудных ситуациях я говорю: «Дай мне собраться» — мне кажется, что я состою из отдельных кусков. Иногда я ощущаю себя так, словно отрезана от других людей. Как будто меня здесь нет. Даже на стуле я сижу, скрестив ночи и поджав их под стул - так мне проще улизнуть, не касаясь земли.
В отношениях с мамой я понимаю теперь, что моя прежняя ненависть к ней - это сильная, но разочарованная любовь. Теперь я понимаю, почему у меня никогда не было подруг. Во 2-м классе я обожглась, доверившись девочке. И долгое время жила по принципу «Я уничтожила всех подруг». Я просто заново переживала с ними травму отверженного ребенка.
Чем больше я отвергала себя, тем сильнее был мой страх быть отвергнутой. Я постоянно унижала и недооценивала себя. Я часто сравнивала себя с теми, кто в чем-то был сильнее меня, и таким образом убеждалась в своем ничтожестве, второсортности. Мне казалось ошибкой, если в некоторых сферах я вдруг превосходила других людей.
Я никак не могла поверить, что кто-то хотел бы подружиться со мной, что могу быть любимой женой, что меня могут полюбить по-настоящему. Если в разговоре кто-то более уверенный берет верх, я замолкаю и уступаю - мое мнение второсортно и неважно.
Еще лет в 9-10 я перестала доверять маме из страха быть непонятой. До сих пор быть понятой для меня означает быть ЛЮБИМОЙ.
Я как беглец, стремлюсь к совершенству во всем, что бы он ни делала, страх быть осужденной за ошибку просто душит меня. А быть осужденной для меня то же самое, что быть отвергнутой.
Я не верю в собственное совершенство и пытаюсь компенсировать это совершенством того, что делаю. Как выясняется, я часто путаю «быть» и «делать». Поиск совершенства у меня иногда доходит до одержимости. Например, я часто тысячу паз переписываю в голове письма на группу, чтобы все было продуманно и гладко, а в итоге тупо опаздываю… Я часто не могу сделать что-то, если не продумаю образ будущего дела до мелочей, чтобы было предусмотрено все. В итоге я просто опаздываю, и кто-то более смелый опережает меня. Если начинаю убираться - выгребаю все до мелочей и не могу остановиться. Часто это вызывает скандалы, потому что остаются в стороне другие важнейшие дела, например, накормить семью. И, в конечном счете, именно из-за этого меня осуждают и отвергают.
Достигая своего предела, страх у меня переходит в панику. Я чувствую приближение паники кожей! Я ищу, куда бы спрятаться, сбежать, исчезнуть. Я хочу исчезнуть, умереть, замереть вне времени и жизни, потому что я знаю: в состоянии паники я вообще не сдвинусь с места. Я прячусь, чтобы избежать беды. Я настолько убеждена в своей неспособности справиться с паникой, что в конце концов очень легко ей поддаюсь, даже когда для нее нет причин.
«Я хочу вытошнить свою жизнь… Вытошнить этот день» - нормальные высказывания для меня. Головокружения, обмороки - я частенько отключаюсь, чтобы избежать панической ситуации. Мои многочисленные попытки суицида, мои разводы, увольнения «по собственному желанию» - способ убежать, боясь, что меня отвергнут.
Что же получается? Будучи отвергнутой когда-то, я в тысячный раз загоняю себя в ситуации, где меня отвергают или я сама убегаю в панике ожидания этого отвержения. Итак, я признаю, что у меня есть это стремление - убегать. Когда-то оно мне сослужило хорошую службу: помогло выжить, будучи отвергнутой в самой важной человеческой, детской потребности - в любви, нужности моей маме. Милая моя беглянка, я так благодарна тебе за то, что ты меня спасала! Маленькая девочка, убегающая от боли, ты так старалась ради меня все это время - сейчас я действительно полюбила тебя! Давай научимся вместе не убегать от пугающих ситуаций, давай верить, что мы ценны с тобой сами по себе, мы не ничтожество, и многие люди рады, что мы есть в их жизни! Но сейчас я уже выросла, я повзрослела, и тебе можно просто остаться во мне, не страдая и не защищая меня из последних сил. Я хочу полюбить себя еще больше, полюбить тебя, как мою дорогую частичку, которую я так долго забывала. Мы станем гармоничным целым: Я-Взрослый, Я-ребенок и Я-Родитель. Я понимаю, поверь, что мне нужно было пройти через все это - чтобы научиться быть самой собой, чтобы увидеть глубину страданий не только моих, моей мамы, но и всех людей, которым я причиняла боль своим убеганием. В то же время я понимаю, что мне придется иногда делать выбор, который другому покажется предательством. Я даю себе на это право. Я не могу нравиться всем и вся. И если кто-то создаст мне ранящую ситуацию - я постараюсь принять ее как опыт, без паники и с верой. Я благодарю Бога за этот выбор - жить в моей семье, жить в этом теле, в каждой из ситуаций. Я снимаю с себя вину и оставляю свой страх Богу.
Вот я и закончила свои 2-й шаг. Спасибо, что дочитали.
|
Вчера плакала по этому поводу, испытываю бессилие перед стархом осуждения людей. Я ведь понимаю, что меня на группе не будут, НЕ ДОЛЖНЫ осуждать, а если будут, то это никак не моя проблема, но я много что понимаю головой, а вот мои чувства и страхи живут отдельной жизнью.
, как вчера, когда я в черном депре выкрикнула: "Ну что ж ты не пошлешь мне кого-нибудь? Видишь, мне плохо!" Через 10 минут начали звонить люди, с которыми я не слышалась лет 100, с вопросом - как у тебя дела? Я почувствовала, что Боженька улыбнулся эдак хитровато)))
