Скрыть опции темы

А нету страха остаться навсегда в этом страхе и не прожить свою жизнь?

Xiao Mao
Елена Ясная
прочитала новую книгу Гиппенрейтер про характеры. выделено 8 типов. для всех есть сильные стороны и слабые места. если кому любопытно или как Аня недоволен своим характером - можно почитать.
самое главное: характер - это лишь фон. а узоры на нем - это личность (т.е. уже личная ответственность).

tanusha название в студию! Гиппенрейтер уважаю еще с институтской скамьи))

Елена Ясная
у нас разные характеры... как быть?

Долго втыкала, что ты имеешь в виду и как реагировать))) Потом поняла, что это название книги))
Спасибо.

Елена Ясная

Если вы хотите иметь то, что никогда не имели, вам придётся делать то, что никогда не делали.

Мне наплевать, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще.

Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать.

Если ты рождён без крыльев, не мешай им расти.

Подлинное счастье стоит недорого: если за него приходится платить высокую цену, значит, это фальшивка.

В двадцать лет у вас лицо, которое дала вам природа; в тридцать лет у вас лицо, которое вылепила вам жизнь; а в пятьдесят у вас лицо, которого вы заслуживаете.

Уход за собой обязан начаться с сердца, в противном случае никакая косметика не поможет.

Сдерживать себя, когда обидно, и не устраивать сцен, когда больно — вот что такое идеальная женщина.

Наши дома — это наши тюрьмы; но мы обретем в них свободу, если сумеем украсить их по нашему усмотрению.

Руки – визитная карточка девушки; Шея – её паспорт; Грудь – загранпаспорт.

/Коко Шанель/

зачот))) Коко-душка))) Стерва была ужасная, глубоко несчастная женщина, однако - прелесть))

Я думала, меня Майкл встретит, – сказала Дама и резко спросила: – Он хоть здесь?
– Он там, – отвечал Дух, – далеко в горах.
– Почему он меня не встретил? Ему не сообщили?
– Сестричка, ты не волнуйся… Он бы тебя не увидел и не услышал. Но скоро ты изменишься…
– Если ты меня видишь, почему мой собственный сын не увидит?
– Понимаешь, я привык, это моя работа.
– А, работа! – презрительно сказала Дама. – Вот оно что! Когда же мне разрешат на него взглянуть?
– Тут дело не в разрешении, Пэм. Когда он сможет разглядеть тебя, вы увидитесь. Тебе надо… поплотнеть немного.
– Как? – резко и угрожающе спросила Дама.
– Поначалу это нелегко, – начал ее брат, – но потом пойдет быстро. Ты поплотнеешь, когда захочешь чего‑нибудь, кроме встречи с Майклом. Я не говорю «больше, чем встречи», это позже придет. А для начала нужно немного, хоть капельку, потянуться к Богу.
– Ты что, о религии? Нашел, знаешь ли, минуту! Ладно, что надо, то и сделаю. Что вы от меня требуете? Говори, говори! Чем я раньше начну, тем скорее меня пустят к моему мальчику.
– Памела, подумай сама! Так ты начать не можешь! Для тебя Бог – средство, чтобы увидеть Майкла. А плотнеть мы начинаем только тогда, когда стремимся к Самому Богу.
– Был бы ты матерью, ты бы иначе заговорил.
– То есть если бы я был только матерью. Но этого не бывает. Ты стала матерью Майкла, потому что – ты дочь Божья. С Ним ты связана раньше и теснее. Памела, Он тоже любит тебя. Он тоже из‑за тебя страдал. Он тоже долго ждал.
– Если бы Он меня любил, Он пустил бы меня к моему сыну. И вообще, если Он меня любит, почему Он забрал от меня Майкла? Я не хотела об этом говорить, но есть вещи, которые простить нелегко.
– Ему пришлось, Памела. Отчасти – ради Майкла…
– Кто‑кто, а я для Майкла все делала! Я ему жизнь отдала.
– Люди не могут долго давать друг другу счастье. А потом – Он и ради тебя это сделал. Он хотел, чтобы твоя животная, инстинктивная любовь преобразилась, и ты полюбила Майкла, как Он его любит. Нельзя правильно любить человека, пока не любишь Бога. Иногда удается преобразить любовь, так сказать, на ходу. Но с тобой это было невозможно. Твой инстинкт стал неуправляем, превратился в манию. Спроси дочь и мужа. Спроси свою собственную мать. О ней ты и не думала. Оставалось одно: операция. И Бог отрезал тебя от Майкла. Он надеялся, что в одиночестве и тишине проклюнется новый, другой вид любви.
– Какая чушь! Какая жестокая чушь! Ты не имеешь права так говорить о материнской любви. Это – самое светлое, самое высокое чувство.
– Пэм, Пэм, естественные чувства не высоки и не низки, и святости в них нет. Она возникает, когда они подчинены Богу. Когда же они живут по своей воле, они превращаются в ложных богов.
– Моя любовь к Майклу не могла стать плохой, хотя бы мы прожили миллион лет.
– Ты ошибаешься. Придется тебе сказать. Ты встречала там, в городе, матерей с сыновьями. Счастливы они?
– Такие, как эта Гатри и ее чудовище Бобби, – конечно, нет! Надеюсь, ты нас не сравниваешь? Мы с Майклом были бы совершенно счастливы. Я‑то не болтала бы о нем, как Уинифред Гатри, пока все не разбегутся. Я не ссорилась бы с теми, кто его не замечает, и не ревновала бы к тем, кто заметил. Я бы не хныкала повсюду, что он со мной груб. Неужели, по‑твоему, Майкл мог бы стать таким, как этот Бобби? Знаешь, есть пределы…
– Именно такой становится естественная любовь, если не преобразится.
– Неправда! Какой ты злой, однако! Я его так любила… Только для него и жила, когда он умер…
– И плохо делала. Ты сама это знаешь. Не надо было устраивать этот десятилетний траур – трястись над его вещами, отмечать все даты, держать насильно Дика и Мюриэл в том несчастном доме.
– Конечно, им‑то что! Я скоро поняла, что от них сочувствия не жди.
– Ты неправа. Дик очень страдал по сыну. Мало кто из сестер так любил брата, как Мюриэл. Их не память о Майкле мучила – их мучила ты, твоя тирания.
– Какой ты злой! Все злые. У меня ничего нет, кроме прошлого…
– Ты сама того хочешь. Но ты неправа. Это египтяне так относились к утрате, бальзамировали тело.
– Конечно! Я неправа! Тебя послушать, я все неправильно делаю!
– Ну конечно! – обрадовался Дух и засиял так, что глазам стало больно. – Тут мы все узнаем, что всегда были неправы. Нам больше не надо цепляться за свою правоту. Так легко становится… Тогда мы и начинаем жить.
– Как ты смеешь издеваться? Отдай мне сына! Слышишь? Плевать я хотела на ваши правила! Я не верю в Бога, который разлучает сына с матерью! Я верю в Бога любви. Никто не имеет права нас разлучать! Даже твой Бог! Так Ему и скажи. Мне Майкл нужен! Он мой, мой, мой…
– Он и будет твоим, Памела. Все будет твоим, даже Бог. Но ты не то делаешь. Ничем нельзя овладеть по праву природы.
– То есть как? Это же мой сын, плоть от плоти!
– А где сейчас твоя плоть? Разве ты еще не поняла, что природа тленна? Смотри! Солнце всходит. Оно может взойти каждую минуту.
– Майкл – мой!
– В каком смысле – твой? Ты его не сотворила. Природа вырастила его в твоем теле, помимо твоей воли. Да… ты как‑то забыла, что ты тогда не хотела ребенка. Майкл – несчастный случай.
– Кто тебе сказал? – перепугалась Дама, но тут же взяла себя в руки. – Это ложь. Это неправда. И вообще, не твое дело. Я ненавижу твою веру… Ненавижу твоего Бога… Я его презираю. Я верю в Бога любви.
– Тем не менее ты не любишь ни нашу маму, ни меня.

Читала вчера рассказ Клайва Льюиса, зацепил этот момент.

Mavochka буду перечитывать: слишком сложно для одного раза.

Мадлен, вот-вот, ты тоже это заметила Еще мне нравится "Записки баламута" Клайва Льюиса. там много чего интересного нашла.

Мне еще откликнулось это (диалог Дамы с Ангелом):
– Кто‑кто, а я для Майкла (сына) все делала! Я ему жизнь отдала.
- Он (Бог) хотел, чтобы твоя животная, инстинктивная любовь преобразилась, и ты полюбила Майкла, как Он его любит. Нельзя правильно любить человека, пока не любишь Бога. Иногда удается преобразить любовь, так сказать, на ходу. Но с тобой это было невозможно. Твой инстинкт стал неуправляем, превратился в манию. Спроси дочь и мужа. Спроси свою собственную мать. О ней ты и не думала. Оставалось одно: операция. И Бог отрезал тебя от Майкла. Он надеялся, что в одиночестве и тишине проклюнется новый, другой вид любви. Я его так любила… Только для него и жила, когда он умер…
– И плохо делала. Ты сама это знаешь. Не надо было устраивать этот десятилетний траур – трястись над его вещами, отмечать все даты, держать насильно Дика и Мюриэл в том несчастном доме.
– Ты неправа. Дик очень страдал по сыну. Мало кто из сестер так любил брата, как Мюриэл. Их не память о Майкле мучила – их мучила ты, твоя тирания.

Для меня это актуально, так как напомнило мне о том, что ребенок. который родится - не моя собственность, а значит, мне нужно быть готовой отпустить когда прийдет момент и в воспитании придерживаться этого направления.

Елена Ясная, я в предыдущем посте выделила самое основное на мой взгляд Когда читала. четко увидела созависимость у этой дамы, ну и решила поделиться.

Mavochka
Я повторяю себе каждый день, что дети- это не моя собственность. Для себя вижу достаточно непростым и порой неоднозначным придерживаться золотой середины. С одной стороны не быть авторитарной мамой, а с другой стороны не удариться в другую крайность- вседозволенности и попустительства. Иногда даже и не знаю, как поступить...

Оксана81, мне это еще предстоит, очень надеюсь на поддержку своей ВС и ее правильной координации моей жизни и в воспитании.

Mavochka
я как-то высказывала свои страхи за судьбу своей старшей дочери. впередишагающие мне ответили помимо всего прочего, что у нее есть выздоравливающая мама. чего, собственно, я сама не имела и не имею. так что она в выиграшном положении...и мне как-то отлегло

Мне тоже подобные соображения греют душу.
А то уж очень за детей страшно.